Фидель Сухонис: «Сейчас одни из лучших умирают от рук худших»
- Деталі
- Опубліковано: Понеділок, 18 серпня 2014, 11:13
Украинский писатель, журналист, редактор научно-популярного журнала «Бористен» рассказала о своем отношении к войне, творчестве и своем необычном имени.
- Фидель Анатольевич, мне кажется, что спрашивать сейчас у любого человека «как у вас дела», даже немного странно, ведь все мы сейчас связанны одной новостью...
- Да, вы правы. День начинается и заканчивается новостями, звонками, Интернетом… Начну с начала. Возможно, я скептик по натуре, но я не думал, что доживу до того дня, когда в моем родном городе (Днепропетровск) будут висеть флаги, гимн будет играть с экранов торговых центров. Но самое главное, не думал что буду участвовать в падении памятника Ленину…
- А Вы лично участвовали?
- Скорее морально, моя дочь с мужем поехали, а я поехал поддержать их, ну и побыть рядом – тогда еще в Днепропетровске не было все однозначно. Но я рад, что был там. Я горжусь нашим городом – он удивил многих, разломав стереотип. Почему-то думали, что мы схожи с Донецком и в минуту кризиса тут найдутся те, кто поддержат «миротворцев» и вывесят триколоры. Но Днепр стал другим, слышал, как говорят «Днепропетровск – это восточный Львов Украины». А что касается войны…Мне 53 года и я опять - таки не думал, что доживу до такого, буду очевидцем. Для меня, наверное, уже началась война, когда я был на похоронах Сергея Нигояна (один из активистов Майдана, убитый снайпером 22 января. – автор). и нес гроб. Тогда было ощущение, что это страшное начало большего. Часто в эти дни общался с военными, командирами батальонов и добровольцами. Особенно тяжело в больницах. Познакомился с майором Дмитрием Афанасьевым со Львова, когда он проходил лечение в больнице им. Мечникова. Мы собирали ему деньги на реабилитацию. Говорить о том, какой этот человек, как и все наши военные, мужественный и сильный, я думаю не нужно. Но еще больше в тот день меня поразили жители города – тысячи днепропетровцев в очередях, чтоб сдать кровь. Я никогда так не гордился своим городом, как сейчас.
- Вы редактор украиноязычного журнала «Бористен» вот уже больше двадцати лет. За это время сменилась несколько раз власть. Как это отразилось на Вашей работ?
- Так сложилось, что я общался со всеми президентами нашей страны. Это часть моей работы. В период Оранжевой революции я был среди тех, кто ее поддержал однозначно, но и сильно разочаровался в дальнейшем развитии. По-настоящему интересным было интервью с первым Президентом Украины Леонидом Кравчуков. Так совпало, что этот материал вошел в один из первых номер журнала «Бористен», на обложке фото и автограф Кравчука. Конечно, издавать любой журнал – дело уже непростое. Наш журнал имеет научно-историческую направленность с элементами публицистики, выходит в Украине, но и расходится по подписке в США, Канададу. Бразилию – в крупные украинские диаспоры. Но как бы сложно не было, журнал выходил всегда. Знаете, как в «Божественной комедии» сказал Алигьери «Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет», вот мы никогда этот нейтралитет не сохраняли. Риск, это когда на Майдане под пулями или в зоне АТО молодые парни спят в окопах, а когда украинский журнал критикует антиукраинскую власть, выходит с фотографиями Майдана и погибших – это норма.
- Борисфен - вечная река народа. Борисфен - греческое название нашей реки Днепр. Почему ваш ежемесячный выдается под названием «Бористен», а не «Борисфен»? Что он для вас значит?
- Дело в том, что, когда в 1991 году появился первый номер журнала «Бористен», то «Борисфен» тогда было написано в апробированной украинской транскрипции. Уже тогда я начал искать каналы с украинской диаспорой, прежде всего, в США и Канаде, за эти долгие годы у нас появилось немало контактов. Так вот, когда первые несколько номеров попали за границу в Америку, мы мгновенно получили несколько писем от людей, которые увидели журнал в диаспоре, они написали: «Господин редактор, почему вы пишете« Борисфен »? Это русифицировано и неправильно, должно быть «Бористен». Тогда я начал более детально изучать историю этого слова, и выяснил, что действительно правильно писать «Бористен», потому что слова, которые связаны с древнегреческим языком в оригинале пишутся через «th» и это сочетание букв отнюдь читается как буква «ф». Это все действительно негативные влияния русского языка на наше слово ...
- Ваши родители инженеры - ракетостроители, Вы закончили в 1984 году физико-технический факультет ДНУ. Это же совсем далекий от литературы вуз вас подтолкнуло к написанию произведений? Журналистика - это призвание или увлечение?
- Это, очевидно, призвание, но я хочу сказать, что в моей ситуации присутствует социальная составляющая. Тогда, когда я пошел учиться в физтех, была совсем другая эпоха. Все было иначе, в частности то, что касалось высшего образования, профессиональной деятельности людей. Сегодня в Днепропетровске есть возможность закончить многие заведения, которые обучают таким профессиям, как политологи, искусствоведы и много других гуманитарных дисциплин. В те времена выбор вузов для обучения в Днепропетровске был невелик: исторический факультет, факультет иностранных языков, но на тот момент на иностранном можно было пообщаться разве что с учителем, были факультеты украинской и русской филологии, после которых, как правило, шли работать в школу учителем, но это было довольно не престижно. Тогда и встал этот вопрос - куда поступать? Короче говоря, это было социальное решение ....
- Знаю, что Вы любите путешествовать, какая страна Вам понравился больше всего?
- Я действительно люблю путешествовать, но я не сказал бы, что очень много повидал в этом мире. Я в основном был в Европе, был в Северной Америке и Южной Америке. Страна, где я хотел бы жить, если пофантазировать, то это Соединенные Штаты Америки. Страна мощная, страна действительно свободных людей, страна, где каждый независим от своего состояния и расовой принадлежности, чувствует себя защищенным и безопасным. Это не просто пафосные слова - это истинный факт. Мне нравится Америка, те впечатления, те эмоции, которые я получал от встречи с Америкой - они самые положительные. Я четко могу сформулировать, как обыватель, что есть много стран, где есть комфортные условия для жизни - это, например, Скандинавия, Австралия, которую называют большой сказкой, но из того, что мне приходилось видеть, наиболее понравились мне Соединенные Штаты Америки, которые дают и моральные, и материальные блага для людей. Но, надеюсь, я еще поживу в Европейской Украине, европейской не только на бумаге, но и в сердцах и душах людей.
- Ваши книги издаются на многих языках - английский, русский, белорусский, польский ... Вы самостоятельно переводите свои произведения? Сколькими языками вы владеете?
- Искренне сказать, я владею только двумя языками - родным украинским и тем, который стал надуманной причиной для вывешивания триколоров. Правда, я свободно читаю и прилично говорю по-белорусски. Писать на нем, конечно, сложно. Мой английский подобен ребенку, который, как ни прискорбно, пожалуй, никогда не вырастет, но может самостоятельно что-то купить и рассказать о себе. Относительно переводов, как правило, переводятся публикации отдельных произведений. Более всего мои произведения переводят в периодических изданиях, в изданиях, выходящих, как коллективные сборники и в газетных публикациях, если этим заинтересованы издатели.
- Давайте поговорим о Ваших книгах, а именно «Діаспора пам’ятає»- сборник о геноциде в Украине 1932 - 1933гг. Почему Вы интересуетесь этой тематикой? До этого был сборник «Не підлягає забуттю». В вашей семьи есть некая история, связанная с теми тяжелыми временами?
- У нас есть много проектов в Днепропетровске, да и вообще в Украине на эту тему. Пусть они не такие масштабные, но это не только выпуск журналов. Я считаю, такая работа не только для души, это элемент душевности, который помогает. Мы в Днепропетровске помогаем детскому дому для детей с врожденными физическими недостатками – финансово, устраиваем праздники на Рождество и Пасху. Это большое событие для детей. Вообще, вся наша работа так и или иначе связана с сотрудничеством с западной украинской диаспорой. И в первую очередь это издательская деятельность. Дело в том, что за годы, прошедшие после геноцидного голода 1932-1933-х годов, в диаспоре накоплен очень большой пласт различного рода памятников, связанных с теми трагическими событиями. В принципе, во времена Советского Союза единственным более-менее заметным каналом, через который к миру поступала правда о голодоморе, была именно диаспора. С Украины такая информация не могла поступать, ну а в остальном мире были более интересные свои проблемы, поэтому именно диаспора выносила правду людям, к мировой общественности о голоде и геноциде. И сегодня мы, к без устали должны напоминать человечеству о безвинно замученных жертвы. К сожалению, никак не можем довести до издательства книгу «Діаспора пам’ятає», потому что сейчас есть большие проблемы с финансированием, но в каждом номере «Бористена» мы публикуем отрывки из этой будущей книги, и таким образом, пусть в очень такой маленькой степени, но создаем некую систематизацию того, что накопили наши братья и сестры за океаном в деле чествования жертв геноцидного голода.
- Почему для Вас близким является художественно-публицистический стиль?
- Это моя основная работа - журналистика, и, как журналист, я занимаюсь разной проблематикой. Это не только редактирование журнала «Бористен», как тележурналист я занимаюсь аграрной тематикой, вообще приходится сталкиваться с различными проблемами, поэтому, когда ты годами редактируешь ежемесячник, то сама эта работа подталкивает к жанру публицистики. Кроме того, можно сказать, что все впечатления, встречи, материалы, информация, которые я получаю в качестве журналиста, конечно, могут служить материалом для написания публицистики. Во-вторых, публицистика, как никакой другой жанр, дает преимущества для осмысления настоящего, а в наше время, такое стремительное, к сожалению, очень трагическое, сложное, это позволяет реагировать, в отличие от других жанров, более оперативно и адекватно. Знаете, чтобы сесть написать даже не роман, а повесть или рассказ, надо приложить немало усилий. Любой человек, который сталкивался с написанием чего-либо, знает - для писателя любое время непростое, ведь литераторы еще имеют свои жизненные проблемы, задачи, поэтому учитывая эти причины, в моем творчества больше всего публицистики. Хотя в свое время я даже писал для детей сказки, ну это было еще тогда, когда дочка была маленькой. Сейчас даже не знаю и где они.
- Многие ваши книги имеют отпечаток Ваших путешествий. В книгу «Ріо-де-Україна» вошли очерки об украинской диаспоре в Бразилии, где Вы побывали в 2010 году. Расскажите об этой книге больше. Что она для вас значит, какова ее ценность для общества?
- Сегодня в Интернете можно многое узнать, но украинцы имеют очень скудное представление о диаспоре своего народа в других странах, хотя наша диаспора является одной из самых многочисленных в мире. Очень сложно говорить, сколько сейчас живет украинцев на чужбине, но так уж случилось, что я начал заниматься западной диаспорой, о которой очень мало знают материковые украинцы. Отвечая конкретно на Ваш вопрос о том, какую задачу ставлю, то, во-первых, стараюсь разрабатывать темы, которые потенциально интересны для читателя. Вот ты взял, прочитал книгу и узнал нечто новое, потому что писать о том, как прекрасно капает дождик на зеленые листочки в мае ... (это имеет право на существование, конечно, пусть люди пишут), но я думаю, что забирать внимание читателя банальностью - это не профессионально. Мне важнее писать о новом, пусть, возможно, не столь значимом в глобальном смысле, но чтобы вызвать интерес. Бразилия удивительная своей культурой и традициями, а еще интереснее наблюдать, как там живут люди с нашим менталитетом и привычками. В 2013 году я снова был в Бразилии, а также в Аргентине. Могу сказать, что эта та страна, где украинцы адаптируются легко, ведь оба народа похожи своей открытостью, простотой в общении.
- Какие впечатления легли в основу очерков «Ріо-де-Україна?
- Я обозначил эту книжечку, как художественно-публицистические очерки. Так вот, знаете, в бывшем СССР анекдотов больше всего было про чукчу. Насмешки ходили, что чукча любила ехать по тундре один - никто не мешает, а вокруг однообразный пейзаж, и вот что видит, о том начинает петь. Ну, так и я, видел больше пейзажей, то, чему видел, о том и пел. Кроме того, я хочу вам сказать, что временами в какой - то мелочи можно почувствовать гораздо больше значимого, чем почитать там какую-то статью с какими -то выводами общего характера. Поэтому я всегда уделяю внимание деталям и второстепенным вещам, потому что они могут осветить или описать гораздо масштабнее - это во-первых, а во-вторых, я бы сказал, что мастерство литератора, писателя, журналиста и заключается в том, чтобы безделушку подать так, чтобы это было интересно и любопытно читателю
- Получается, Ваши очерки можно назвать «нотатками мандрівника»?
- В принципе, да, потому что я пытался реагировать на все, что вызвало интерес у нашего человека, человека, для которого это все необычно и просто интересно.
- Какую цель преследовали - знакомство с бытом, обычаями, традициями бразильского народа или жизнью и бытом украинской диаспоры, интересовались пейзажными зарисовками?
- Из названия книги очевидно, что в ней больше рассказов об украинской диаспоре. Хотя я, конечно, делился своими впечатлениями о Бразилии, как от страны, но довольно поверхностно. Я не хочу сказать, что не претендую на какую -то основательность относительно описания украинской Бразилии, украинской диаспоры, но в том случае у меня была возможность заглянуть глубже. Там специфика диаспоры заключается еще и в том, что это уже третья и четвертая генерация, представьте себе. И далеко не все помнят и знают украинский язык.
Однажды, по пути в город Игуасу мы остановились в маленьком городе Прудентополис (штат Парана), где живет много этнических украинцев, есть музей украинской культуры и отель «Буряк». Город маленький, новости расходятся быстро. И вот сразу в отель ко мне стали приходить украиноговорящий бразильцы со словами «тут зупинився відомий український письменник? Ми хочемо його побачити». И дело не в том, что я популярный, я популярный в узких кругах (смеется), просто им было интересно поговорить с тем, кто приехал с родины их бабушек и дедушек. Потом, кстати, нас в лучших традициях маленьких городков пригласила на ужин состоятельная семья, которая держит магазины в городе. Они, кстати, тоже украинцы третьего поколения, а их дети (соответственно четвертого поколения) говорят на чистом украинском, хотя никогда не были в Украине.
- Почему вы назвали книгу «Ріо-де-Україна»?
- Хотелось бы такое название, которое бы отражало тематику и запоминалось. Как назвать книгу о диаспоре, об украинцах из Бразилии? Можно назвать просто и банально - «Украинцы в Бразилии», но я исходил из того, что «Рио-де-Жанейро» - это такое сочетание, что однозначно вызывает ассоциации со страной, а если заменить последнее слово - это будет вызывать ассоциации об украинцах в Бразилии. Кстати, название родилось, когда мы поднимались на гору Корковадо, где стоит статуя Иисуса. Среди туристов были люди со всех уголков мира. Я со многими общался на английском, а когда узнавали откуда я, говорили что-то вроде «Ого как вас далеко занесло от дома!». Вот там как-то и пришло в голову название.
- Пятнадцать книг Вашего авторства уже увидели мир. Какая книга станет следующей?
- Трудно сказать. Специально обычно не планирую – складывается что-то и книга рождается. Сейчас больше занимаюсь журналом и тележурналистикой. Но не будем загадывать, возможно, будет и шестнадцатая.
- А какой Ваш любимый писатель?
- Был период, когда стихи Тараса Шевченко были для меня не до конца понятны. Только сейчас, с годами, будучи зрелым человеком, я понял, почему его творчество живет сквозь века. Шевченко поражает тем, что обыденными словами описывает вечные истины. Столь глубоко, эпохально его слово рисует картину жизни. В моем понимании, не было и не будет большего украинского Пророка и художника слова.
- Не могу не спросить, хотя, наверное, это самый частный вопрос, который Вам задают – почему у Вас такое необычное имя?
- У меня такое имя благодаря двум причинам – я родился в 1961 году, когда Фидель Кастро был, как сейчас говорит молодое поколение, «мэйнстримом» в Советском Союзе. Во-вторых, мой отец всегда любил оригинальность во всем. Когда меня уже записали с таким именем, он даже направил телеграмму на Кубу. Удивительно, но пришел ответ! Какой-то формальный, что-то в духе «Поздравляем, хорошее имя. Пусть живет революция!», но родители его сохранили. Конечно, для человека публичной профессии необычное имя это только плюс. В моем случае получилось вообще экзотично – имя кубинского вождя и фамилия с казацкими корнями, сложно не запомнить.
- Вы продолжили традицию родителей, у ваших детей необычные имена?
- Сложно сказать. У меня один ребенок – дочка. Долго выбирали имя, почти назвали Мирославой, но в тот день загс был закрыт, и не удалось оформить имя. Потом снова подключился мой отец – «принес» имя Дарина. Именно Дарина, а не Даша, Дарья. Это имя с персидскими корнями. Знаю, что ей всегда нравилось, что она Дарина Фидельевна (улыбается). Вот в имени для собаки я проявил оригинальность, наверное, оно тоже с кубинскими корнями – Чанита (смеется).
- Я заметил, что у Вас много фотографий в вишиванках. Это дань моде?
- Совсем нет, я мало слежу за модой (улыбается). У меня много вышиванок, для меня это как повседневная одежда, так и нарядная. Так было всегда. И мне приятно, что сейчас это стало модно. У украинцев вообще очень красивая и стильная национальная одежда – она вне времени.
- Считается, что творческие личности склонны к авантюрам. Вы такой человек?
- Сомневаюсь. Возможно, те, кто описывает авантюры на бумаге, в жизни могут быть спокойными и сдержанными. Хотя с подачи моей дочери я совершил авантюру – в 50 лет сделал татуировку тризубца на плече (смеется)
- Какие вы можете высказать пожелания начинающим в области журналистики, которые мечтают стать журналистами вашего уровня?
- У меня есть несколько замечаний, одно из них - это то, что профессия эта не является обыденной и я бы очертил журналистику, как умение человека не просто лепить слово к слову, это дело техническое. Конечно, кому лучше дается, а кому хуже. Хороший журналист - это, прежде всего, человек, умеющий хорошо мыслить, логически мыслить и анализировать сказанное. Это личность интерактивная, которая умеет обобщать. Молодым ребятам, которые мечтают об этой профессии, следует подумать, смогут ли они жить в таком ритме - ежедневно существовать при быстроменяющихся обстоятельствах. Второй аспект: журналистика нуждается в том, чтобы человек был небезразличным. Журналист, который перестает удивляться, чувствовать, быть любопытным, перестает и хорошо снимать сюжеты, писать статьи. Не теряйте то чувство, которое свойственно детям – искренне удивление и любопытство, даже если речь о том, о чем до вас написали уже десятки журналистов.
Подготовил Роман Бойко